Константин Богомолов: «Мой вкус – это Петербург»

С 19-21 апреля мне посчастливилось прослушать авторский семинар Константина Богомолова – имидж-дизайнера и аналитика моды из Риги. Я пребывала в полном восторге от увиденного и услышанного и, конечно же, не смогла не взять у него интервью. Его семинар – это ответы на многие спорные и сложные вопросы моды, стилей, формирования имиджа. Константин Богомолов – не просто стилист №1 Латвии, он именно тот человек, который получает удовольствие от своей работы, а его творчество вдохновляет других, побуждая их творить.



Итак, человек с потрясающей харизмой, Константин Богомолов дал интервью КРАСИВО.СПб, в котором рассказал, что люди имеют право быть одетыми нестильно и даже безвкусно, почему ему не нравится слово “секси” и какие женщины его восхищают.

— Константин, как Вы считаете, есть стиль в Петербурге?

Константин Богомолов (К.Б.): Конечно! Везде есть свой стиль. Стиль – это не обязательно последний фешн или какое-то определенное правило, которое показали на подиуме в Париже. Стиль – это индивидуальность. Индивидуальность однозначно есть. Я имею в виду не только декорации, не только экстерьеры, архитектуру, а людей. Знаете, что отличает Петербург от других российских городов? Он гораздо гармоничнее. У петербуржцев есть какой-то выдержанный образ. Это сочетание тяги к минимализму, такому комфортному, не броскому, и в то же время к индивидуальности. Мой вкус – именно Петербург.

— А нельзя сказать о старомодности?

К.Б.: В традициях – да. Я слово “старомодность” вообще иначе понимаю. Старомодность – это когда мы донашиваем то, что было супермодно 10 лет назад. А на супермодно, экстравагантно никогда Петербург вообще не западал – ни в 19 веке, ни сегодня. Поэтому консерватизм и сдержанность – это те эпитеты, которые мне хочется применить к нему. Но, понимаете, у меня про Петербург спрашивать бесполезно – я настолько влюблен в этот город … Для меня на планете существует 3 города, в которые я влюблен, в которых я мог бы жить и где мне комфортно как дома – это Рига, Санкт-Петербург и Одесса. И мое сердце рвется между этими тремя городами. (Улыбается)

— В отличие, скажем, от Москвы, которую сегодня считают российской столицей моды, модная жизнь в Петербурге – на другом уровне. Так ли востребованы в Петербурге фешн-стилисты?

К.Б.: Вы знаете, спрос на услуги фешн-стилистов, конечно, в модных столицах. И в Риге тоже профессия фешн-стилиста не особо востребована, потому что весь товар приходит с Запада, вся модная реклама снимается там, каталоги издаются тоже там. Индустрия моды развита в других городах. Поэтому, конечно, если сравнивать Петербург и Москву, Москва – это центр мод. Но есть еще другая профессия, смежная – персональный стилист. И профессия персонального стилиста в Петербурге очень развита. Есть потенциальная клиентура, которая требует этих услуг.

— Константин, чем, по-вашему, стилисты профессионального уровня отличаются от непрофессионалов?

К.Б.: Разбираться в последних трендах коммерческой моды недостаточно, чтобы быть профессиональным стилистом. Нужна психология, стилистика, теория имиджа, креативный дизайн – очень серьезные вещи, чтобы работать с человеком. А просто разбираться в моде – это разве что снимать фотосессии для глянца.

— Как стать стилистом высокого уровня? Какие Вы могли бы дать советы начинающим стилистам?

К.Б.: Если говорить об обучении, многие сегодня пошли по простому американскому пути – взять готовые решения, кем-то найденные: вот пять типов фигур, пять типов овалов лиц, четыре цветотипа и наборы правил, что можно, а что нельзя для каждого типа. И стилисту с клиентом остается только диагностировать тип и следовать рекомендациям. Это не работает. Нарушение правил – это один из способов самовыражения. А чтобы их нарушать, не надо их выучивать, нужно знать законы. Есть правила, а есть законы. Есть принципы гармонии, композиции, стильных сочетаний. И в этих принципах мы открываем для себя, что есть не только нюансная гармония, а гармония контрастов, гармония противоположностей и конфликта.

— Как Вы считаете, имея свой стиль, можно не следить за модой?

К.Б.: Александр Васильев (историк моды, телеведущий – прим. ред.) часто повторяет такую фразу – я ее дословно не повторю, но перефразирую: “Не следовать моде – глупо, но следовать ей слепо – глупо вдвойне”. В любом случае, индивидуальность, стильный имидж – это компромисс между тенденциями мод, а почему бы им не следовать? Они даются нам не для того чтобы мы им служили, а чтобы они служили нам. Когда очень консервативные или, наоборот, слишком экстравагантные люди утверждают, что для них моды не существует – и те и другие сильно заблуждаются. Мода – это взаимное подражание. Это не какой-то конкретный тренд, цвет, длина, линия, форма. Мода – это люди. В вакууме ничего не создается. Мода создается, отражаясь и отталкиваясь от других людей. Но при этом мы не копируем. Копирование – это другое, это слепое примитивное следование чему-то. А подражание – это модернизирование. Путем взаимного подражания и возникает все новое.

— А кто, по-вашему, внес наибольший вклад в развитие русской моды, создал колоритный русский стиль?

К.Б.: Французы, конечно. Но если говорить о современных российских дизайнерах, я бы выделил Дениса Симачёва. Это не русский стиль в буквальном смысле, не “а-ля рус”. Он взял какие-то очень узнаваемые фишки, которые помнятся нам, и превратил их в коммерческий фешн, но сделал это так, что русский стиль у него выдерживается. Когда я вижу коллекцию Дениса Симачёва, я понимаю, насколько она “своя”.

— На Ваших семинарах показана вся динамика становления стилей разных дизайнеров. Рассказывая о стиле японского дизайнера Yohji Yamamotо (Йоджи Ямамото), Вы дали ему определение “сексапильный”. Можно ли употребить здесь наше русское слово “женственный”?

К.Б.: Я считаю, да. И оно как раз лучше. Но когда мне с первого ряда предложили назвать это “секси”, меня это покоробило. Мы это слово используем там, где надо и не надо. Мы говорим: “какие часики секси”, “какие туфельки секси”, т.е. мы этим словом называем слишком много. Я считаю, что в русском языке есть масса других подходящих слов, чтобы выразить свое восхищение – утонченно, элегантно, женственно, магнитично. А конкретно в отношении стиля Yohji Yamamotо я бы применил определение “хрупкая женственность”.

— К какому направлению Вы относите стиль Alexander McQueen (Александр Макууин)?

К.Б.: У Макууина нет одной запоминающейся фишки, как у некоторых дизайнеров. Он дизайнер эпатажа и экспериментов, дизайнер нередко каких-то поражающих открытий. Когда мы говорим “фирменный стиль”, мы имеем в виду авторские открытия, которые запоминаются и уже потом упоминаются только в соотношении с именем автора. Если Sonia Rykiel – это полоски и трикотаж, если Missoni – это зигзаги, если Chanel – это черно-белая геометрия и маленький костюм, то, будучи человеком гениальным и очень разнообразным, Alexander McQueen не ассоциируется с чем-то одним. Это по моим наблюдениям. Если меня кто-то переубедит, я соглашусь. Я не считаю, что я гуру, я обмениваюсь опытом и сам многому учусь у моих студентов и слушателей. Поэтому я называю свои выступления, с которыми я приезжаю, не лекции, а семинары. Это всегда обмен, мы все делаем общее дело. Я призываю их следить за модой и развивать ее, а не следовать готовым шаблонам и классификациям.

— В обществе существует такое мнение, что одеваться в один бренд – это показатель плохого вкуса…

К.Б.: Я согласен с этим. Это костыль, который подпирает твое безвкусие. Человек с чувством гармонии, вкуса не будет рабом одного бренда. Он будет создавать свой образ, а одежду использовать только как материал для этого образа. Да, были времена – 50-е годы, времена от-кутюр, когда приходила дама, будучи клиенткой какого-то дома моды, но получала не одежду бренда, а весь гардероб, сшитый на нее. И она не металась между разными домами, ей шили одежду, исходя из ее внешности, фигуры и темперамента. Если же она была недовольна одеждой, она благополучно становилась клиенткой другого дома. Как только в 60-х появляется прет-а-порте и мы начинаем сами выбирать себе одежду, мы перестаем быть рабами одного бренда. Но я нередко встречаю обратное Вашему мнение от владельцев бутиков, директоров магазинов, которые убеждают клиентов в том, что гардероб должен состоять из моделей одежды одного бренда.

— Но не все же люди могут одеваться стильно и правильно сочетать одежду от разных брендов.

К.Б.: Человек с хорошим вкусом, одаренный от природы, может это делать и без профессионала. Знаете, почему появились профессиональные стилисты? Ведь это произошло только в 90-е годы во всем мире. Раньше не надо было, а сегодня мода стала гораздо более многообразной. Когда мы спрашивали в 60-е, какая в моде длина юбки, ответ был четкий: в 1967 году – 10-15 сантиметров выше колена. Зачем тебе стилист? Все прописано. Спросите сегодня, какая длина юбки в моде в этом сезоне? Универсального ответа нет – в моде то, что тебе идет. Все длины: от радикального мини до макси. И вот здесь понадобились профессионалы – люди знающие и разбирающиеся в индивидуальности. Профессионалы помогают получить репутацию человека с безупречным вкусом, но при этом оставаться собой. Все просто: появилось предложение, которое отреагировало на спрос.

— Консультируете ли Вы родных и близких по вопросам стиля? Или предпочитаете не смешивать личную и профессиональную сферы?

К.Б.: У моей мамы хороший вкус. Дочери я никогда не советую, потому что считаю, что это неправильно. У нее своеобразный вкус, он не всегда совпадает с моим – знаете, как в фильме: «Слишком вызывающе, я бы такое не взяла». (Улыбается) Но я не навязываю ей свой вкус. Я считаю, что молодежь, особенно в подростковом возрасте, не должна присваивать чужой опыт, а должна приобретать его путем собственных проб и ошибок. Родители часто совершают ошибку, пытаясь навязать свой вкус детям. Не все понимают, что сегодня модное “тогда” уже старомодно.

— Какие Вы видите методы воспитания вкуса у молодежи?

К.Б.: Воспитание вкуса не заключается в навязывании правил – что, с чем и как правильно. Ребенка надо выводить на природу, в музей, на концерт – это развивает хороший вкус. Чем больше человек видит прекрасного, гармоничного, тем лучше сформируется его вкус. И, конечно, ничто так не воспитывает вкус, как музыка и чтение, которые заставляют фантазировать и развивают ассоциативное мышление. Только не журналы мод – они вкус как раз не формируют, они лишь предлагают готовые решения. Не нужно ничего запрещать и навязывать стереотипные мнения.

— В многообразии стилей, брендов и трендов должны быть какие-то точки и ориентиры. Что бы Вы могли выделить?

К.Б.: Если говорить о глобальных ориентирах, не о трендах последнего сезона, то есть некие коммерческие хиты, которые выбрасываются на массовый рынок. Мы увлекаемся этим, но потом это морально устаревает, и хватаем следующее. Это сиюминутные тренды, которые всегда были, есть и будут в любой коммерческой моде. А если говорить об ориентирах современного 21 века, то один из глобальных трендов – это эклектика, т.е. смешение стилей. Я это объясняю так для себя: поскольку мы исчерпали моду 20 века, а новые формы не создали, то цикл замкнулся. Но мы нашли путь – мы начинаем разрушать каноны сочетаний и смешивать абсолютно разные стили, абсолютно разные покрои, длины, формы. Концептуальная дисгармония, концептуальный китч – один из глобальных трендов 21 века. Я думаю, что он пришел к нам надолго, сейчас он только-только развивается.

— Константин, а как Ваши знания о моде влияют на Ваш собственный стиль? В повседневной жизни Вы придерживаетесь какого-то стиля?

К.Б.: Нет. То, что я много узнаю, еще не значит, что мне все хочется надеть на себя. Вы знаете, чем больше я стал узнавать о моде, тем больше меня потянуло к минимализму. Есть же поговорка: “Сапожник без сапог”. Когда мы слишком увлекаемся модой, разбираемся в ней или создаем, то мы уже мысленно на себя это переносим. Чем больше я углублялся в моду, начиная с 1995 года, а я собирал материалы для семинаров 15 лет, тем меньше мне хотелось примерять ее на себя.

— Есть ли у Вас какая-то любимая вещь или аксессуар, к которому Вы очень привязаны?

К.Б.: Я не привязываюсь к вещам. Я с ними расстаюсь, у меня ничего не хранится долго. Я не храню не только одежду, но и письма, воспоминания. Я считаю, это вредно для здоровья. Расставаться с вещами – это залог долгой молодости. Поэтому я не привязываюсь к вещам. Они любимы, пока я их ношу, а когда они себя исчерпывают, я их выбрасываю или отдаю.

— И последний вопрос. Какие качества Вы цените в женщинах, кроме умения одеваться со вкусом?

К.Б.: Моя душа разрывается между двумя типажами женщин, которые мне нравились еще с юности. Один из них – это образ позднего модерна, эпохи декаданса. Это образ стареющей но неувядающей Сары Бернар, это образ голливудской звезды Аллы Назимовой, знаменитых балерин – Анны Павловой, Иды Рубинштейн и Веры Фокиной, это образ эпохи 1910-х годов в коллекциях Поля Пуаре. Это образ дивы, укутанной в меха, с длинными бусами, окруженной запахами лилий и орхидей и клубами папиросного дыма, умирающей от любви, от передозировки чувств и немножечко от кокаина. Вот этот образ мне очень нравится. Он мне кажется фантастически прекрасным. Но вторая половина меня жить не может без образа элегантности и чистоты 60-х годов: Одри Хепберн, Жаклин Кеннеди, Грейс Келли. Безупречность, тонкость, изысканность. Какой из них лучше? Моя душа не выбрала. Мне нравятся все эти качества в женщинах: с одной стороны – богемно-царственное увядание, умирание, образ опасный, некомфортный, а с другой – образ чистый, изысканный, элегантный. Совместить невозможно. (Улыбается)

— Спасибо, Константин! Желаем Вам неиссякаемого творческого вдохновения и грандиозного воплощения идей!

 

Еще статьи:
Константин Богомолов: «Одевать нужно чувства»
Имидж-дизайнер Константин Богомолов и трехдневный семинар в Петербурге

 

опубликовано: 26.04.2012

/ Beauty lounge / Интервью / ▒