Художник-иллюзионист Владимир Федотко

«Морская прогулка» и ультрамаринизм

10 октября 2010 года исполнилось 150 лет со дня рождения выдающегося художника, основателя ультрамаринизма (подводного морского пейзажа) Степана Петровича Брыся. Его знакомство с подводным миром произошло уже в трехлетнем возрасте, когда он выпал из родительского баркаса и лишь через несколько минут был вытащен с пятиметровой глубины.

Эти первые яркие впечатления (на фоне гипоксии ) определили всю дальнейшую судьбу Степана Петровича. В двенадцать лет он грунтовал холсты у Айвазовского, а уже в шестнадцать начал самостоятельную практику, мечтая показать истинную, скрытую от многих красоту морей и океанов (в сущности, он продолжил дело своего учителя, но на другом, более глубоком уровне).

Будучи честным человеком и ответственным художником Брысь все свои картины писал только с натуры. Первые из них он делал методом свободного погружения – нырял и, задерживая дыхание, делал несколько быстрых мазков (видимо, из-за этого его ранние работы отличает крайне экспрессивная манера исполнения).

Когда Степану Петровичу удалось собрать полный водолазный комплект, картины стали спокойней и гармоничней. В 1893 году во время шторма с английского парохода волной смыло шпионскую подводную лодку. Художник ее нашел и переоборудовал в подводную мастерскую. Вскоре после этого картины Брыся достигли такого совершенства, что на заключительных этапах работы доверчивые рыбки пытались в них заплыть (при этом, тыкались носами в картину, придавая красочному слою неповторимую фактурность).

В конце жизни Степан Петрович почти не покидал свою мастерскую, все силы отдавая работе, пока в 1911 году не произошла трагедия . Мимо проплывал очень пожилой, но не утративший любознательности кит. Он засмотрелся на портрет одинокой рыбы, висевший на стене мастерской, потерял сознание и вскоре (через 43 минуты) захлебнулся, заблокировав своим телом выход из мастерской. Более двух недель Степан Петрович терпел недостаток еды, воздуха и вынужденную гиподинамию. На 15 день его терпение (одновременно с воздухом) закончилось. Душа художника отправилась изучать небесный океан, а на дне осталась коллекция уникальных картин.

P.S. Удивительная и трагическая судьба С.П. Брыся вдохновила А. Беляева на написание романа «Человек-амфибия».

«О происхождении русалок»

В 2009 году группа преподавателей естественнонаучного университета (этнографов, филологов, палеонтологов и пара разнополых лаборантов-ихтиологов) в ходе студенческих волнений оказалась на трое суток заблокирована в тесном кабинете проректора без еды и воды (только мини-бар и 300 грамм странной травы, изъятой накануне в студенческом общежитии). В этих непростых условиях они провели неожиданный и мощный мозговой штурм, сопоставили новейшие научные данные с древнейшими легендами и сказаниями, в результате чего пришли к сенсационному выводу – оказывается, русалки – это не мифические существа, а реально существовавшие биологические объекты!

Дело в том, что еще до середины ХIV века в некоторых водоемах Европы встречались гигантские большеротые окуни и реликтовые сомы. Эти рыбы, отличаясь исполинскими размерами, огромной пастью и маленьким мозгом, глотали все, что им попадалось, а иногда случалось так, что попадались им и юные купальщицы. Проглотить их целиком рыбы были не в состоянии (ровно, как и выплюнуть) и застрявшие в пасти девушки чаще всего становились причиной гибели этих удивительных рыб. Но в редких случаях, при удачном совпадении некоторых физиологических особенностей девушки и рыбы образовывали устойчивый симбиоз и могли существовать так весьма продолжительное время, питаясь добытыми на мелководье раками и отнятой у местных рыбаков провизией (именно эти вынужденные экспроприации и стали основой для многих дошедших до нас легенд о прекрасных, но коварных русалках).

«Последний дракон»

В августе 1483 года возле местечка Шварцбург был убит последний дракон (отсутствие природоохранного законодательства и предвзятое отношение местных жителей к этим редким животным не оставило им шансов на выживание). А уже спустя три месяца скончался (не оставив потомства) убивший дракона Благородный Рыцарь. Кстати, эта порода людей (Благородных Рыцарей) была так же крайне нежизнеспособна, как и драконы, на которых они традиционно охотились. И причиной этого явилась не только странная манера Благородных Рыцарей – не добивать поверженных врагов (те, чаще всего, умирали сами – долго и мучительно), а то обстоятельство, что Благородные рыцари очень плохо размножались.

Дело в том, что процесс зачатия предусматривает целый ряд не слишком почтительных действий по отношению к Прекрасной Даме, поэтому, по-настоящему благородные рыцари не размножались, а численный рост народонаселения шел за счет усилий более прозаичных персонажей. Вот так и закончилась романтичная эпоха.

Понимание работ Владимира Федотко не исчерпывается определением вида искусства, в рамках которого он работает. Digital art или цифровое искусство чаще всего предполагает создание художественного произведения целиком при помощи компьютерных технологий. Но автор нередко берет за основу собственные рисунки и наброски, сделанные в совершенно традиционных техниках.

Жанр же его работ складывается из сочетания реального и ирреального – а это известный прием фэнтези. Литературная составляющая и художественных произведений, и сопровождающих их текстов впрямую отсылает к этому жанру – в фантастическое повествование органично вплетаются убедительные мелочи, подтверждающие возможность описываемой ситуации. Реалистичные подробности нереальных ситуаций – здесь вспоминается и традиция братьев Стругацких, и Толкина, и даже мира Джоан Роулинг.

Умберто Эко как-то заметил, что особенностью миропонимания человека XXI века является вера во все на свете: не только в русалок и домовых, как поется в известной песенке, но и в параллельный миры, тамплиеров, конец света и т. д. Человек хочет быть «обманутым» и рад возможности обмануться. Выдуманный мир возвращает повзрослевших фантазеров в потерянную реальность сказки, восстанавливает веру в чудеса. И искушение остаться в сумбурном мире со странной логикой чуть-чуть подольше действительно велико. Может быть, этим и объясняется чрезвычайная популярность фэнтези? Но большинство художников этого жанра погружаются без остатка в синтетическую реальность, которая никак не соприкасается с окружающим миром.

Работы художника Федотко выполнены с совершенно другой интенцией – они позволяют на миг почувствовать себя на месте модели, поучаствовать в происходящем, окунуться в мир чудесных, как будто навеянных сном образов. И именно этот подход определяет концепцию автора, выделяет его среди других.

«Все хорошие книги сходны в одном, – когда вы дочитаете до конца, вам кажется, что все это случилось с вами», – строчки Хемингуэя можно отнести и к работам художника. Именно этого личностного «сочувствования» часто не хватает в произведениях современных авторов. А отстраненность и мудрствование часто пугает и вызывает непонимание. Характерной особенностью творчества Федотко, напротив, является предельно личностный подход, отсутствие тяги к обобщению, к идеализации. Героини и герои как будто только что пришли с работы, разулись – и внезапно окунулись с головой в сказочный мир, неожиданно для себя не испугались, а почувствовали себя в нем абсолютно органичной частью, не удивились чеширским котам и драконам, сразу же включились в игру и стали жить по правилам новой реальности. Таковы «Переход», «Дозор» или «Цирк приехал». Надо отметить, что наиболее удачные работы автора – это именно сюжетное, абсурдистское повествование, отдаляющееся от фотопортретирования и приближающееся к живописи сюра.

Существуют и работы, в которых действительность видимо расслаивается. Таковы «Ваш выход» и «Вперед и вверх», которые представляет симбиоз плоскостного рисунка фона и живой модели, которая своим танцем ломает 2D-реальность. В таких изображениях в качестве задника нередко используются оцифрованные живописные и графические листы.

В работах Владимира не встретить привычной отстраненности цифрового художника, направление его творчества характеризуется иными качествами: это своего рода «суперреализм», в котором встречаются живая натура, традиционная живопись и технология – и становятся неразрывным целым.